Если кто-то и считал лесопилку Роудона романтическим и прекрасным местом, Лиам Кейн с этим кем-то был в корне не согласен. По его мнению, ёлки были натыканы на территории лесопилки так же, как и в остальных местах, пахло так же, как и в остальных частях леса, только чуть сильней тянуло древесиной и смолой, а что до романтики, - если считать, что каждое второе происшествие в Роудоне и его окрестностях так или иначе связано с лесопилкой, то временно исполняющему обязанности шерифа точно было не до романтических бредней. Хотя, что ни говори, тут было очень красиво.
Решение съездить на лесопилку и пообщаться с рабочими созрело после нападения на цветочный магазин Лойса. Лиам не верил скрытному и не очень разговорчивому владельцу "Двери в лето". Все указывало на то, что конкуренция тут не при чем, надо искать зацепки в прошлом Эвана. Но сам цветочник молчал, что твой партизан, и Кейн, которому надоело водить хороводы вокруг этого дерева, решил самостоятельно выяснить, были ли у Эвана враги на лесопилке, на которой он довольно долго служил управляющим, прежде чем его посетила гениальная идея открыть в городе свой бизнес.
Болтаясь среди лесорубов, Кейн узнал не то чтобы много, но все беседы оказались исключительно познавательными. Во-первых, он выяснил, что на прежней работе Эвана сначала терпеть не могли и всячески изводили. Оно и понятно, против этих суровых мужиков Лойс был, что газель против зубров. Но потом каким-то непостижимым образом управляющему удалось завоевать доверие и расположение рабочих, как сказал один из парней, во многом Эван должен был благодарить некоего Маккену, который и раскрыл перед своими подчиненными эту упрямую ракушку, явив свету чистой воды жемчуг. Кейн мысленно саркастично ухмылялся (а иногда и не мысленно), но, казалось, парни на самом деле прониклись к Лойсу если не горячей любовью, то хотя бы уважением.
Значит, никаких врагов?
Ан нет, враги, оказывается, были. Но скорей потому что были те, кто не любил самого Маккену.
Лиаму стало невыносимо любопытно, что это за бригадир такой, от симпатий которого тут столько всего зависит. Но поговорить с Шоном, как звали мужика, с которым дружил Эван, не удалось. Сегодня у Маккены был выходной.
А потом парни недвусмысленно так намекнули, что дружба у бригадира и бывшего управляющего была такой тесной и горячей, что их даже один раз оштрафовали за непристойное поведение.
Внимательно оглядевшись, Лиам скептично приподнял бровь, пытаясь представить себе что там могло еще быть более не пристойное, чем то, что он видел вокруг, но тут до него дошло.
Сделав большие глаза, шериф покраснел, как помидор, и замотал головой, то ли прося не посвящать его в слишком уж интимные подробности, припомнив, что прошлую ночь он провел в доме у Эвана, один на один, то ли  демонстрируя свое неодобрение.
Значит, очень близкие друзья? Так-так-так, еще и расстались. Ну теперь этому королю лесопилки Маккене точно не избежать серьезного разговора.
Лиам наскоро попрощался с лесорубами, намереваясь исчезнуть до того, как они начнут задавать вопросы и трупе в лесу, который они с Терезой Ламбер-Дюваль нашли накануне. Об этом и так говорил весь город, а в офисе, кроем всего прочего, бессильно матерился Клод, которому пришлось остаться на телефоне и успокаиваться жителей.
Развернувшись, шериф бодро потопал к своей машине, подумывая, что стоило бы заглянуть на обратному пути к "Лоре", взять для напарника кофе и кусок пирога, как его взгляд упал на припаркованную за сложенными в аккуратную кучу бревнами машину.
Кейн остановился, развернулся на каблуках, сунул руки за пояс и решительно направился к автомобилю. О, он очень хорошо знал владельца. Местный журналист и радиоведущий, по совместительству головная и анальная боль роудонского полицейского управления.
Эмиль д'Эстре, что ему икалось.
За последние пару месяцев его присутствие на каждом месте преступления, включая семейные ссоры и забравшихся на деревья котиков, порядком достало шерифа. Мало того, что эта зараза втиралась в доверие и умудрялась опрашивать свидетелей до того, как они попадали в управление, так он потом еще писал и вещал все, что ему вздумается, выставляя полицию в довольно комичном и неприглядном свете.
д'Эстре Лиама раздражал, но шериф обычно старательно держал себя в руках, памятуя о свободе слова. Но сегодня, увидев на лесопилке машину местной радиозвезды, Кейн почувствовал, что звереет.
- Да сколько можно, мать твою! - подойдя к авто и от души пнув его ногой, вопросил у злосчастной тачки Лиам. - Что тебе, и здесь медом намазано?
Хозяина машины поблизости не было, и Кейн, воспользовавшись минутой передышки, набрал номер цветочного магазина.
- Здорово. Лойс, слушай, к тебе вчера мужик один не приходил? Местный, с радиостанции. Морда такая противная, улыбчивая, довольная, как у козла на капустной грядке. Эмиль зовут. Приходил?! Так, понятно. И что спрашивал? А, ну хорошо. Нет, ничего не случилось. Я заеду, как буду в городе. Сиди дома и никому не открывай. Нет, не смешно. Совсем не смешно, Лойс. Это я так, чтобы ты не грузился лишний раз. Ага, давай, до встречи. И это, куст тот не забудь подготовить, я заберу. Как-как оно называется? Да пофиг. Я все равно не запомню.
Попрощавшись с Эваном, Лиам достал из пачки сигарету, прислонился задницей к капоту машины пронырливого журналюги, закурил и принялся терпеливо ждать, когда эта звезда радиоэфира начешется языком и соизволит, наконец, вернуться.
[AVA]http://s2.uploads.ru/v8knK.jpg[/AVA]